- Здесь выслушивают талантливых людей?
В дверях стоял сутулый мужик с лопатой в руке. Кусок земли, оставшийся на копательном инструменте, медленно сполз с его квадратного полотна на пол.
- Да, тут принимают рукописи…и выслушивают авторов произведений!
- А если по памяти, своими словами, чтобы без бумагомарательства?
Я окинул взглядом его фуфайку, кирзовые сапоги и с тоской посмотрел в окно: там накрапывал дождь. Людей вообще не было: ни на улице, ни в моем кабинете, в котором производился отбор пишущих «талантов»! Причем уже много дней подряд!
- Ладно, делать все равно нечего…Послушаю «народ».
- Присаживайтесь вот сюда! – и я указал на стул, стоящий рядом с моим столом.
Мужик первым делом стал искать место, куда прислонить лопату.
Заметив его рыскающий взгляд, я ему подсказал:
- Вы ее в коридоре оставьте!
- А там не сопрут? – задал мне вопрос «талант».
- Нет! Даю гарантию!
- Тогда лады! – и он поставил ее в коридоре. При этом оставив дверь в мою комнату приоткрытой.
- Не поверил мне, - усмехнулся я про себя.
- Дымить можно, или как?
- Курите на здоровье.
Он похлопал себя по ватным штанам и вытащил из кармана помятую пачку от «Примы».
- Не, я такие не смалю, - хихикнул он, - это для «стрелков». Потом из другого кармана достал «Столичные» и с наслаждением закурил.
- Вот, выдалась свободная минутка, решил к вам в газету зайти…Хочу поделится своими историями…Которые мне в ум приходят…Когда я землю копаю…
- Давайте, начинайте делиться…
- Про что хотите послушать?
- Я не знаю, решать вам!
Немного подумав, он наконец, произнес:
- Я что-то из раннего…Ладно, расскажу сказку для детей! Называется: «Как ни крути, а все дорожки ведут туда!»
- Интригующее название! Я весь во внимании…
Он прокашлялся и начал: «Жила-была одна девочка. Летом она пошла собирать цветочки на…кладбище.»
Я медленно поднял глаза на сидевшего передо мной человека.
-В это время издалека до нее донеслась неземная музыка с грустинкой…
- С чем? - переспросил я.
- «С грустинкой»! Знаете, некоторые говорят про что-то: «С изюминкой», а я: «С грустинкой!».
- Теперь понятно!
- Духовой оркестр выдувал медленную волш****ю песню. Зимульский со всей силы ударил в барабан, а Петрович громыхнул тарелками!
- Может оркестр «выдувал» мелодию? – поправил я его.
- Да какая разница?
- Да, действительно…Я уже понял, что это не так важно…Причем, ни для кого!
- Девочка от неожиданности вздрогнула и выронила из своих худеньких ручонок собранный букетик…из пластмассовых цветочков…Алоэ…Васильки всякие…Лютики с поникшими головами…И ромашки, тоже с головами, только желтыми…
- Стоп! Стоп! – интересно, но несколько мрачновато…Как для детей…
- У меня есть еще рассказ…Как говориться, теплый очень…Придуманный мной, можно сказать, с душой!
- Давайте!
- Тоже из раннего…Называется: «Последнее пристанище»
- Хм…
- Дерево росло, росло, пока не выросло до нужных размеров. Затем его мужики спилили, обрезали ветки и ствол отправили на лесопилку…Там много было уже стволов и обрезной доски…Я залез на один из штабелей и посмотрел вокруг…Красотища то какая! Запах стружки в нос приятно пах. Мое сердце наполнилось радостью: это сколько же гробов можно понаделывать из этой всей древесины!
Я взглянул на его лицо: глаза горели, небритые щеки подергивались от возбуждения.
- Пожалуй, достаточно «теплого» рассказа…
- У меня еще про бабушку есть!
- Давайте про бабушку, все равно время как-то убивать надо…
- Одно из первых…Любимых…Называется: «Что мертвому припарки»…
- Страшилка?
- А то!
И он загробным голосом, растягивая слова, начал говорить:
- Я случайно дотронулся до ее ног. Они были у бабушки просто ледяные. Я сходил в сени и принес оттуда валенки. Аккуратно одел ей на ноги. Теперь не будет мерзнуть! Тут зашел мой старший брат и спросил у меня, зачем это я летом натянул на бабушкины ноги валенки? Ей пора белые тапочки…
- О, боже…- тихо прошептал я.
Заметив мое смятение, он пробормотал:
- А я еще стихами балуюсь…Не хотите послушать? Буквально несколько строчек…
- Разве, что несколько…
- Стих! Называется: «Последняя жменя земли.»
На погосте шумели березки,
Я глубокую яму копал…
- Не надо мне больше ваших стихов!
- Частушки – похоронушки?
- Ни в коем случае!
- У меня есть детектив!
Я посмотрел на часы.
- Очень интересный! «Ритуальные прелюдии» называние его…
И не дождавшись моего ответа, застрочил:
- Он натянул шляпу на голову, поднял воротник, нацепил очки и вышел в ночь…Но кольцо вокруг него неуклонно сжималось. Он услышал за своей спиной топот от множества ног. Преследователи поняли, что он их засек и забубнили вразнобой: - Когда заплатишь за венки, сволочь!
- Хватит! - не выдержал я. У вас что ни произведение, то смерть, похороны, гробы! Это просто невозможно слушать!
- Зря вы так! – обиделся Кондрат. Я когда рассказываю свои истории ребятам из нашей бригады, они плачут вот такими слезами, - и он показал мне согнутую в локте руку.
- Вы знаете, я им охотно верю!
- У меня про любовь есть один!
- Неужели?
- Хотите, расскажу?
- Ну, если про любовь, тогда давайте…
- Называется: «Испепеленная любовь»…Правда, очень давно мною придуманное…
У меня все сжалось внутри от нехорошего предчувствия.
- Я сжал пальцами ее округлые бока...
- Эротика? – улыбнулся я с облегчением.
- Нет, любовь! Сначала начну, а то вы меня с мысли сбили. Значит: «Я сжал пальцами ее округлые бока. Потом засунул ее в сумку клетчатую, чтобы она всегда была под рукой. Лучше пусть будет в сумке, решил я. Прошлый раз урна была без сумки, и я ее уронил…Потом пришлось прах веником подметать…Пепел разлетелся по всей комнате, черт бы ее побрал…Эту любовь!
В этот раз я Кондрата не перебивал, он сам замолчал на полуслове. Наверное, почувствовал мое настроение.
- У меня такое ощущение, - медленно произнес обладатель лопаты, - что вам, на глаза, два больших медных пятака положили…
- К чему вы это мне говорите? – насторожился я, а сам подумал: «Мало ли что может ему прийти в голову!»
- Вы в упор не хотите видеть перед собой таланта!
- Я этого не говорил!
- И так видно, - напыжился Кондрат.
- Ну ладно,- чтобы разрядить обстановку примирительно произнес я. А что-то из «свежего» можно послушать?
- Конечно, - обрадовался «талант». Два дня назад закопали Федырыча…Нормальный был мужик…Знал я его…Не один раз пиво вместе пили…Его вдова пригласила нашу бригаду, меня и Мишку, в ресторан…Проводить, значит, в добрый путь усопшего…Все было нормально, пока не напился Мишка! Стал похабные песни горланить…Зеленый еще…Только приловчился землю утрамбовывать! Не знает, как себя надо вести на таких мероприятиях. Я решил загладить его ошибку – все-таки напарник! Подошел к ребятам – музыкантам, они в уголку трезво скучали…Налил им нужную дозу и попросил их, чтобы они сыграли хорошую медленную песню из репертуара ансамбля «Белый Орел»!
- Не слышал о таком!
- Серьезно? – недоверчиво поднял брови обладатель лопаты. – Так их в любом кабаке играют…
- Я редко посещаю рестораны…
- Видать, нечасто у вас, тут, люди мрут!
- И, слава Богу!
- Все равно с трудом вериться! Эту песню кругом крутят…И не только на похоронах!
- Что за песня такая, что ее все знают? – разобрало меня любопытство.
- Сейчас напою! Вы ее сразу узнаете.
Кондрат стал напевать: На-на-на…На-на-на…Дым сигарет с ментолом…На-на-на…На-на-на…Хруст французской булки…На-на-на…На-на-на...Какие классные бывают вечера…В России…- Потом идет припев: - Ааааааааааа! – разнеслось эхо по комнате, - какие классные бывают вечера…Ааааааааааа! Ка…
В это время дверь распахнулась и в мой кабинет влетела Лариса – зам.главного редактора газеты.
- Ты зачем собачку мучаешь? – закричала она!
- Какую собачку? – испугался я.
- За стенкой мне было очень хорошо слышно вой бедного животного!
- Да нет тут никакой собачки! Просто мне тут напевали одну известную песню, - и я выразительно посмотрел на копателя.
Кондрат в это время с любопытством рассматривал Ларису. Заметив это, она спросила у него: Что это вы так пристально на меня смотрите?
- Ваш рост – метр шестьдесят! Без каблуков! – выдал специалист земляных работ.
- Совершенно верно! А Вы откуда знаете?
- Это у меня профессиональное, - заметил сочинитель кладбищенских историй.
- Пожалуй, пойду я. Дел много! Наклонившись ко мне, она прошептала: - Дима, если что, стучи в стенку! – и быстро упорхнула из комнаты.
- Красивая женщина! – зашевелился Кондрат. – Не вдова случайно?
- Еще не успела ею стать! Она не замужем, - ответил я.
- Что же, подождем, - заметил человек в фуфайке.
- Так чем там закончилась ваша история в ресторане? – напомнил я ему.
- Значит, ребята стали играть песню. Я подошел к вдове и пригласил ее на медленный танец…Ну, а дальше чего рассказывать…Еле под утро угомонились…Потом ноги так болели…
- С чего бы это?
- Попробовали бы вы пять часов подряд танцевать! Посмотрел бы я потом на вас и ваши ноги…
- М-да…Грустная история…
- Что-то засиделся я тут, в вашей газетенке! Штанами чувствую, что там меня заждались…Надо идти. Когда сочиню еще, то забегу к вам? Лады?
- Забегайте! Ни пуха вам, так сказать, ни пера!
- И вам, как говориться, пусть земля будет пухом!
«Талант» поднялся и направился к двери, громыхая коваными сапогами.
- Все-таки неисправимый человек этот Кондрат! – подумал я, глядя на комок земли, вернее то, что от него осталось: темные грязные пятна тянулись следом за ушедшим человеком.
Я вздохнул и опять стал смотреть в окно.
- Тута выслухивають этих…Как их там, способных человеков к таланту?
- Здеся, - ответил я, и взглянул на нового посетителя…