Началом ужасающей истории
Явился мой чудесный эликсир,
Который я в своей лаборатории,
Создал чтоб осчастливить бренный мир.
В основу зелья взял я сопли с сахаром.
Добавил меда, масла, слез любви,
И лавров, мной настриженных секатором,
И помидор, раздавленный дверьми...
Казалось мне, лекарство за мгновенье
Даст совершенство телу и уму.
Но так же, как случилось с Франкенштейном,
Мой препарат достался не тому.
Лекарству настояться было нужно,
Но тут его унюхал и испил,
Как в сказке кандидат в козлы из лужи,
Везде сующий свой язык, зоил.
Допрежь того зоилом был он хилым,
В плечах не дюж, коряв и малоросл,
Но зелия хлебнув, обрел он силу,
И стал огромен. Настоящий монстр.
Любовь к стихам утративший при этом,
Он отрицал и травку, и цветы,
И со свету он стал сживать поэтов,
Являя им ужасные черты.
Таких не видел мир со дня творенья
Чудовищ. И меня бросает в дрожь,
Когда я вспоминаю Франкенштейна
И гильотины падающий нож.