Когда бродяга или нищий
Украл, чтоб голод утолить,
Ну, это ясно, что с них взыщешь,
Им, так сказать, сам Зевс велит.
А если чин довольно крупный —
Вагоном прёт себе домой,
Он, просто, поступает круто,
Его поступок не дрянной.
Царь Пейрифон похитил стадо,
Тесею нанеся урон…
Царю ли воровать, блин, надо?
Оголодал неужто он?
За ним Тесей бегом в погоню,
Как был — без тапок и погон.
А тот — спокойно стадо гонит
С лугов Тесея в свой загон.
Догнал. Схватились за оружие,
Сейчас прольётся чья-то кровь,
Злость так и плещется наружу,
И тот — и тот — бык, будь здоров!
Не ясно — кто воткнётся носом
В дороги пыль, в сплошную тишь.
Короче, под большим вопросом:
Кому из них «прощай Париж».
По мифу — чисто — чики-брики —
Не плачь, моя родная мать.
Понравились друг другу дико,
Не захотели воевать.
И тот атлет, и этот тоже,
Не просто для битья чурбак.
Понять атлет атлета может,
Равно как рыбака рыбак.
Обнялись и друзьями стали,
Достав на водку четвертак.
Но мифу верить мы не станем,
Всё было, думаю, не так.
Тот был ворюга, этот — тоже,
И ксива не по месту там:
Написано у них на роже:
“Да всё нормал,
ты слышь, братан.
Ты спрячь подальше щучку-ножик.
Раскинем стадо на двоих…”

Другие версии возможны,
Но я не следователь их.