В ощущениях дней, что, бесследно,
исчезают…, а прозы «краса»
повседневностью шествует, бледно,
но являет, порой, чудеса…
невидимок ( Едва ль коих знаю…-
Ведь конкретность, столь призрачна, их ),
но встречаю… похабную стаю,
как гостей и, причём, дорогих…
И, в распитии, звон от бокалов,
под тягучих кумаров «косяк»,
«зависая» от мук ареалов
( в бормотании слабом: « … ништяк…» ),
созерцание, спадающих свыше,
через собственный рок, набекрень,
тяготит что…, но, в меру, став тише,
не спугнуть…, уж стремишься в их сень…,
к настроению духа, подмогой
( быт минуя, средь сказок от скук ),
где действительность, сферой убогой,
поглощает, чтя пиршество рук…
И в компании нег невидимок,
под жаргон их разнузданных дум,
«гнать пургу» из масштабов мздоимок,
предъявляющих сумрачный ум…,
да на фоне безмерных амбиций,
где главенствует спесь ( то есть, кровь ),
нарушая холуйство традиций,
где забытое прошлое – новь…
И взывать, в кой уж раз, безответно
( как болячку свою ж теребя ),
жизни строй нарушая, но тщетно…,
вновь, «заблудшим», являя себя…
И галдеть до утра, с диким гуртом,
отдалившись от принятых норм,
в гневе, маясь, с убийственным спуртом,
но и ржать от итогов «Реформ»…-
Материться…- направо…, налево…,
тему, выбрав, Чубайса кляня,
сожалеть о судьбе, как из хлева,
что по жизни скорбит, всех виня…
А потом, на заре, оклемавшись,
обретя сокровенный покой,
вновь, жалеть, что свободе отдавшись,
упластался…, почти на убой!
И вернуться в обычное русло
( что совсем не стремнины порог ),
скислой формой, как тусклое сусло,
словно суслик во спячке – труп-йог…,
вспоминать о гостях, между делом
( Маргиналы ж – всегда – «На ура!» ),
но проблемы, столь бренные, с телом,
начинают тревожить с утра…,
потому как не славной игрушкой
( Ванькой-Встанькой, во славу души )
ты давно уж…, а проза, пирушкой,
мстит, по факту, вкусив барыши…
Да и пришлые…- Черти, не черти
( Ведь рогов и хвостов не видал… ) -
но личины – от подлинной смерти
( жизнь ведь – скука…, а праздность – злой бал… )
начинают кружить, залихватски,
выбрав крайним тебя ( вроде, как… ),
и звучат голоса, панибратски:
«Отрывайся, по полной…, чувак!»…
А уж я, как голландец летучий
( о себе, иногда, возомню… ),
воспаряя, как призрак гремучий,
созерцаю, по жизни, возню…,
меж распутий её «зависая»,
невидимок встречаю, порой,
где их лютая сущность – жуть злая,
цели ищет, согбенной косой…
И гремит балаган голосами,
тем, соседей лишая грёз снов,
кто, страдая, увы, но часами…
норовят, так и вызвать ментов…
Ну, а я, всю вину понимая,
сожалею о прозе «красе»
и ушедшему кайфу внимая,
становлюсь, вновь, обычным, как все…