Пьет товарищ неделю пятую,
В гараже, "в одного" торчит.
И на тещу с супругой с матами,
Слышим мы, в телефон кричит.
Мы не лезем к нему "поддатыми",
Хоть вопрос заедает всех.
Что случилось, коль он с лопатою
Педантично не чистит снег?..
Он всегда с "пол-шестого" в хлопотах,
Разбивал за хозяйство лоб.
А теперь у него протоптана
Тропка в дверь, а вокруг сугроб.
Я гляжу на гараж с заносами,
Шею вжав в воротник пальто.
Не ломиться ж к нему с вопросами,
Воспитанье у нас - не то...
Но вот скрипнула дверь гаражная,
Он взглянул на меня из вне.
И обвисшей губой бумажною,
Прошептал - Заходи ко мне.
Я улыбку подняв как лозунг,
Внутрь шагнул и уперся в мрак.
В гараже, где всегда был - орднунг,
В русском смысле прямом - бардак!
Мысль мелькнула: "А может раком,
Напугал его наш минздрав?.."
- Наливай. - Он с тахты проквакал.
И в "бычки" уронил рукав...
Я цедил и молчал тактично,
Он цедил и лежал молчал.
Через час, руки сжав трагично
Он - не мне, в пустоту кричал:
- Я ничто! Я урод! Забудьте!..
И швырнул свой больничный том.
- IMPOTENTIA COEUNDI,
Прочитал я в талмуде том.
Я не слишком силен в латыни,
И из криков, я понял треть -
Что супруга его, отныне,
Будет в мир - сквозь него смотреть.
Понесло - хрип про хрен и климакс...
Страхов мелких продрав фантом,
Я ушел сквозь лохматый минус
Воротник согревая ртом.