Конец июля. Дивная погода.
Я шёл с работы трезвый, как стекло,
Вокруг сияла красками природа,
И было на душе моей светло.
Я нёс цветы своей супруге Зине -
У нас сегодня с нею юбилей,
Пять алых роз в подарочной корзине
Мне обошлись аж в тысячу рублей!
А, ну и пусть! И мне совсем не жалко,
Как ни крути, а всё-таки жена…
Ещё купил два эскимо на палке,
Поскольку любит сладкое она.
И в новенькой оранжевой рубашке
Я был хорош, как сам Ален Делон,
А жёлтый галстук в синих чебурашках
Был с белыми сандалиями в тон.
Я шёл, о вкусном ужине мечтая,
О коньячке, что мне Зинуля даст,
Как вдруг зараза-голубь, пролетая,
Мне на рубашку сбросил свой балласт!!!
И ведь попал, крылатая скотина -
Поставил мне на галстуке клеймо!
А я, споткнувшись, выронил корзину
И в лужу шмякнул оба эскимо!
Нет, ведь читал же утром в гороскопе –
«Жди гадости от птицы, Водолей!»,
Но разве думал, что в подобной ж.пе
Я окажусь в свой личный юбилей?!
Смотрю, идёт приятель мой, Петруха -
Мы пиво с ним по воскресеньям пьём -
«Привет, Серёга! Ну, и невезуха!
Пойдём ко мне, какашку ототрём!»
Мы два часа рубашку отмывали
(Уделал знатно чёртов мессершмит!)
И галстук с чебурашками стирали
(Теперь он жалкой тряпочкой висит).
Потом снимали стресс кедровой водкой,
Немножко поиграли в домино…
Под утро я нетвёрдою походкой
Домой пришёл (без роз и эскимо)…
Ругалась Зина разными словами
И вспоминала чей-то юбилей,
Грозилась, что уедет завтра к маме,
А почему – не помню, хоть убей…
…Короче, у меня синяк под глазом,
Меня в постели видеть не хотят…
Ах, птичка, что ж ты сделала, зараза,
Метнув прицельно дьявольский снаряд!..
Такая вот трагедия Шекспира
Произошла от птичьего следа…
Кто говорит, что голубь - птица мира?!!
Да плюньте вы им в рожу, господа!