Израиль.Тель-Авив. Дом престарелых.
По-ихнему звучит, как бэйт-авот.
Без языка не сделаешь карьеры.
Прошел я кондиторию, завод.

В конце концов, мой опыт медицинский
Привел меня сюда: я-метапель.
Купаю стариков под песни Стинга,
Перестилаю мокрую постель.

Да памперсы, как детям, надеваю,
Костюмчики спортивные потом.
И в кресла инвалидные сажаю.
За утро сходит тысячу потов.

Потом кормлю их манкой с чайной ложки,
Везу на крышу воздухом дышать.
Теперь есть время отдохнуть немножко:
Я сделал кофе, выпью не спеша...

Не знаю, как уж это так выходит,
Но Малка каждый раз недалеко:
"Андрей, какая чудная погода!
И так дышать свободно и легко,

Как в песне, что мы в молодости пели.
Мой муж был видный польский коммунист.
Наушники тебе не надоели?
Что слушаесь там, танго или твист?"

Я тут же МР-3 свой выключаю.
Она колеса крутит на меня:
" А сделай мне пожалуйста-ка чаю!"
Охота ей туда-сюда гонять?

Но я иду, мне Малка каждый вечер
На пачку сигарет всегда дает
И руки положить на свои плечи
За это просит. Ржет честной народ:

" А Малка-то к тебе не равнодушна!
Давай скорей женись на ней, дебил!
Ну что ты упускаешь шанс,Андрюша?
Бабуля ведь с деньгами, не забыл?"

Она со смаком отхлебнула чая,
Понюхала на столике букет:
"Как я порою по тайге скучаю,
В Сибири прожила я восемь лет...

Сослали нас туда после Победы.
До этого в концлагере была.
Тогда нас с мужем в гетто кто-то предал.
Давид расстрелян пятого числа...

Нас с мамой в Бухенвальд определили.
Четыре года страха и тоски.
Из наших, знаю, делали там мыло..."
Потерла Малка нервно так виски.

"Так как же не убили тебя немцы?!"
"Красивою тогда еще была!
Все куклой называли меня с детства.
Да и фигуру как-то сберегла...

Меня любили даже вертухаи
В Сибири и носили свой паек.
Во сне мне часто снятся эти хари.
А остальное как бы между строк..."

Я соскочил, от злости негодуя:
"Да как же ты на это все пошла ?"
"Хотелось жить красивой польской дуре...
Но я ведь никого не предала!"

Три дня не подходил я к старой ****и,
Старался не смотреть в ее лицо.
Она пыталась даже как-то падать,
На пол роняла кашу, хлеб, яйцо.

Но я не обращал на то вниманье.
За это был мне выдан нагоняй.
В Израиле не любят пререканий:
Не хочешь тут работать - получай

Письмо об увольнении и "чао"!
И как ни странно, любят тут стучать.
На утро вызвал вдруг к себе начальник,
Сказал мне на иврите, мол, кончай!

И ко всему, остался я без денег,
А до зарплаты где-то пара дней.
Без курева хожу в свой день рожденья,
Пошел покорно к Малке я своей.

На плечи положил ей свои руки,
Она достала шекелей пятьсот:
"Купи себе хорошие ты брюки,
Своим коллегам в магазине торт."

И вот сижу, курю я с наслажденьем.
Идут меня девчонки поздравлять:
"Ну будь здоров, Андрюша, с днем рожденья!"
Нет, Малка, это я, пожалуй, ****ь...