Ну, здравствуй, Макаровна, здравствуй!
Как, дорогая, живёшь?
Да нечем, Петровна, похвастать:
Живу, как на лысине вошь.

Заквасил зятёк окаянный,
Совсем одолел геморрой,
И Мишка-сосед - вечно пьяный -
Припёрся ко мне, как домой.

Двери он, вишь, перепутал,
Меня - с его Нюркой-женой.
И лез целоваться, как-будто
Мой Стёпка, когда был живой.

И-и.. не скажи, дорогая,
Вот распустился народ!
А внучек мой глюки гоняет,
Грибочки поганые жрёт.

И пенсии этой не рады:
На паперти больше дадут.
При Сталине жили как надо,
Ценился наш доблестный труд!

Хоть не включай телевизор,
Нет мексиканских страстей.
Какие-то девки "на вызов"...
Макаровна, кто это "гей"?

А Бог его знет, родная,
Политик, наверно, такой.
Ой, заболтала тебя я,
Пойду-ка, подруга, домой!

Нажалившись, бабки расстались,
Довольные встречей своей.
И рады они: оказалось,
Что всё у них "как у людей".