За славной датой есть эпоха бытия,
Пробившей время, улетевшей в лету.
Храню её осколок теплый, от старья,
На нем следы аккордов с дымом сигареты.
В сознанье рвется ритм, нервный бас
С железной привязи, оскалясь на подачки.
В меня вцепился, может где-то в вас,
Забрался на макушку старой мачты.
Лишь гений может, лишь простолюдин
Дышать так дерзко сильной грудью.
Не раб, не волхв, не знатный господин.
Зачинщик новой, дерзкой смуты.
Полет стихов на струны приземлив.
Он им дает крутые и священные обеты.
И оттолкнув лодчонку в серый утренний прилив.
Плывет во тьме, по краю солнечного света.