Льву Маргаритычу посвящается.
Лежал в кустах, съев ногу антилопы.
Закат ушел, и жаркие пески
Мне приносили запахи Европы,
С палаточного лагеря. Земли
Луна касалась, удлиняя тени.
Вдруг, крики. И всего мгновений
Хватило на упругие прыжки.
Ко мне летела молодая львица,
Сияли ужасом зеленые глаза,
Нет, я не мог же в этом ошибиться,
Они просили заступиться за…
Закрыть ее от выстрелов собою.
Я побежал, она передо мною,
Мы удалились далеко в пески,
Пока собачьего не стало слышно лая,
Преследующих крики далеки.
Я обомлел, на барышню взирая.
Она была не львица, а царица!
Да разве мог я, мигом не влюбиться,
И не упасть от стрел амура ниц,
Она же Клеопатра среди львиц!
………………………….
Жизнь наша с ней идёт, как многоточье
Я спрашиваю, где была она,
И почему приходит только ночью
А, львица отвечает, что из сна.
Ложится рядом ласковая самка,
На гриву мою нежненькая лапка,
И вроде я к общению готов,
Но не всегда, поносишься за дичью,
Львы из кошачьих, но не из котов,
Вилять я начинаю для приличья,
И на себя в душе предельно зол,
Такая львица! Я ж совсем козел!