По утру расшалилась печень. Нет, она у меня не балованная, просто мало я ей внимания уделяю. Сказок на ночь не читаю, на улицу не вожу, мультики смотреть запрещаю.

Не то чтобы я совсем плюю на нее – обычно вся слюна желудку достается, но и приголубливаю редко. Руки у меня до нее все не доходят. И так пытался, и этак – не доходят.

Да и желчи ей от меня много перепадает. Камни-то я, конечно, почкам в огород кидаю. А ей…

Да что ей, одной, что ли? Я ведь ни уму, ни сердцу…

Правильно про меня говорят, что мне все по … Вот туда у меня руки доходят. И ведь не шалит же. Потому что я к нему всегда внимателен. Выслушаю его, соглашусь, поговорю, по головке поглажу, свожу, куда надо.

Хотя, нет. Если разобраться, то мне, скорее, все до … Вот именно, все скорее, скорее. Нет, чтобы с чувством, с толком, с расстановкой. А я все на бегу, урывками. А она ведь мне тоже, поди, не чужая. Тепла требует, ласки. Раскрывает мне душу навстречу. А я? Чаще всего и одет-то не для приема. Эх ты, милая, на кого губу раскатала? А ведь она же добрая, беззубая совсем. За что я с ней так? И вот так? А еще вот как можно.

Эх, ма! Да что ж я за человек-то такой? Что ж у меня все через …?