- Самое дорогое у человека - это жизнь. Она дается ему один раз, - продиктовал Островский и задумался.
- Ну! - сказала стенографистка.
- Че "ну"!
- Дальше-то чего, говорю? - заволновалась стенографистка. Ей еще нужно было дома перепечатывать "Историю ВКПб" на двадцати четырех языках.
- Думаю, - сказал Островский. - Один ли? Последователи Будды говорят, что больше.
- Вы же коммунист! - сказала стенографистка. Последователи какого еще Бунда?
- Ладно, черт с тобой, - сказал Островский. - И прожить ее надо так…
- Ну! - опять сказала стенографистка.
- Вот я думаю, - сказал Островский, - как ее надо прожить?
- Да уж как! - сказала стенографистка. - По человечески. Чтобы не стать инвалидом каким или еще чего похуже.
- О! - сказал Островский. - Пиши: чтобы не было мучительно больно. За бесцельно прожитые годы…
- Ну! - в который раз сказала стенографистка. - Чего вы там натворили-то за бесцельно прожитые годы?
- Ну че, - грустно сказал Островский, - два класса закончил, шпалы клал. Слушай, ты там дома допиши сама, а?
- Ладно, - сказала стенографистка. Я из "Истории ВКПб" еще припишу про "борьбу за освобождение человечества".
- Молодец! - похвалил Островский. - Песню знаешь? Про "закаляйся как сталь"? Тоже вставь.
- Уж я бы вам вставила! - бормотала стенографистка идя домой и размышляя о возможности следующей жизни, которую она бы прожила как следует, без Островского.