Не в баре питерском, а в чайной,
намедни с Музой, невзначай,
пересеклись, и не случайно
с ней заказали с кексом чай.
Когда срывал холодный ветер
рукой листву с деревьев крон,
мы, куртки сняв, минуты в эти
за стол садились с двух сторон.
И от столешничного круга
так вдруг повеяло теплом,
что мы растрогали друг друга
в порыве страсти под столом.
Я ей читал свою нетленку,
лицом спокойствие храня,
и трогал Музу за коленку,
а Муза за душу меня.
Любовь не знает расстояний.
Я, расстоянью вопреки,
познал до прочного стоянья
душой огонь её руки.
Соврать мне не позволят брюки
и пара чьих-то малышей:
не только ноги, но и руки
растут у Музы от ушей.
Рукой лишён был дара речи –
прошла она сквозь брюк броню –
и эту трогательность встречи
я до сих пор в душе храню.