Я жаждал ночного покоя.
Но верил и во вдохновенье.
Предчувствуя нечто такое,
Что выльется в стихотворенье.
Я знал , что любезная Муза
И нынче меня не забыла,
И что-то, как в юном Карузо,
Во мне возникало и ныло.
И я, уже за полночь где-то,
Достав карандаш и тетрадку.
Томлюсь вдохновенно-раздетый,
Гляжу на окошко украдкой.
Но только не Муза, а муха
Средь ночи ко мне залетела,
И мучает нежное ухо,
И трогает сонное тело!