Блудил то лесом, то опушками,
Поэт в дремучем заповеднике.
Ел натощак червей с квакушками.
От несваренья пукал, бедненький.
Пугая птичек, аки пугало,
По птичьим гнёздам лазил в полночи.
А эхо даже не аукало
Ему в ответ мольбы о помощи.
Поэт бы умер окончательно
Блуждая дикими просторами,
Но между сопками во впадинах
Богата флора с мухоморами...
"О Боже, что же я здесь делаю!?"
Склоняясь над грибами гадкими,
Кусая шляпку красно-белоую
Зубами острыми и хваткими.
И вдруг: в плаще, в цилиндре, вечером,
И в орденах вручённых Сталиным,
Идёт уже у чёрной речки он
С мушкетом в небеса наставленным...
Природа дикая предикая -
Медведи бегают
сахатые.
А секунданты зло хихикают
(Ну типа, мы ж не виноватые).
В глуши раздался залп неистово...
Схватилась за сердце красавица .
От преждевременного ж выстрела
Дантесу было не оправиться.
Всё по Донцовой, как положено,
Убрал улики и свидетелей.
Всё в кучку прибрано и сожженно,
Накрыто мхом, чтоб не приметили.
Дошёл до трассы. Свистнул кучера:
"Свези, дружок, до Николаевны!".
Вдруг отпустило - расхлабучило.
И вновь по лесу неприкаянный,
Скитался тропами, которые
Им были давича исхожены.
Низинки ж всюду с мухоморами
Пестрили шляпками хорошими.
И вновь он ждёт прихо́да сильного,
Как на скале прилива сивучи...
Ещё ж есть Лермонтов с Мартыновым.
Сам погибай, а друга выручи.