«Катится, катится…»
С горечью пою слова я эти,
подливая в рюмку самогон:
грустно мне, ведь знают даже дети –
докатился до чего вагон.
Жизнью жил, как все, традиционной:
с кем, когда и сколько раз – не суть.
Но катиться стал он по наклонной
и скатился, встав на скользкий путь.
Как меня цена за литр бензина
в жизни тупике, скорей всего,
так голубоглазая дрезина
перестала волновать его.
Песня болью плещется из глотки:
голубым вагоном стал как он?!
Тормозные, видимо, колодки
вдрызг зелёный источил вагон.
Сцену эту представлял не раз, но
снова по щеке бежит слеза:
жмёт кондуктор тормоз, но напрасно –
отказали напрочь тормоза.
С крика здесь перехожу на шёпот:
был приличным, видимо, наклон,
покатился, да и въехал в «жопу»
впереди стоящему вагон.
Раз контакт случился между ними
у Медвежьей, кажется, горы,
то и зваться стали голубыми
два вагона мягких с той поры.
То ли слёзы льёт по ним дрезина,
то ли льют карельские дожди?
Ты, дрезина, им любовь вези, но
встречи с ними ты уже не жди.