Стесняясь огромной кучи ароматного навоза в середине двора, господин-крестьянин Сепп Швайнхофер (плотный мужчина под пятьдесят, в допотопных очках и фуражке), решил знакомиться со своей невестой из России на другом конце деревни, у сестры.
Невеста Люся, пышная крашеная блондинка, томного возраста, со сватьей и её мужем-австрийцем, приехала под вечер.
После неловких двадцати минут прятания глаз, покашливаний и посмаркиваний в бумажные платочки, сестра достала бутылку сухого вина. Гости одобрительно хрюкнули предвкушая снятие напряжения но, тут выяснилось, что хозяйка так куда-то упрятала от своего мужа-пьяницы единственный в доме штопор, что надежда в его отыскании, через двухчасовые поиски, окончательно пропала. Уставшая с дороги невеста поскучнела и больше не строила жениху глазки. Хозяйские дети прекратили показывать гостям языки, а на дворе кукарекнул петух...
Жених, не дождавшись искомого, снял серый парусиновый головной убор и со звуком опускаемых жалюзей вытер им свой мокрый бугристый лоб. Затем он, со словами "ё...ма, ё...па", или мне так показалось, решительно встал и вышел вон.
Немая сцена длилась около пяти минут.
За это время невеста умудрилась выпить пол ведра воды, побелеть-покраснеть, высморкаться, четыре раза, в открытое окно, судорожно хватануть воздуха, уцепиться за большое сердце, сползти под стол и задать ревака.
Её труд не пропал даром!
Не успел ещё упасть на пол последний тяжёлый невестин вопль "ы-ы-ы, ты куды?" как господин-жених-крестьянин стоял перед ней на коленях и протягивал «убитой» горем женщине... блестящий никелированный штопор!
- А я-то, дура, думала что ты убёг... что не люба я тебе, буравчику!.. - зажав большой палец правой руки Сеппа в своём дрожащем кулачке и вращая его взад-вперёд, облегчённо вздохнула Люся.
- Нэт, Льюсья, я за чтопарам бегать. И я буду тебья льюпить! - горячо выдохнул господин Швайнхофер, усаживаясь на пол рядом с невестой и обнимая свободной рукой большое Люсино сердце.