Ум зашёл стариковский за разум
По привычной причине похмелья.
Бабка спрятала бражку, зараза,
От законного мужа Емели
(так того отродясь величали).
Тяжела была браги утрата.
Отругав бабку мысленно матом,
Дед в онучах, лаптях, и в печали
Слез с лежанки нетопленной печки,
Одолев нападение лени.
Вышел к заледенелому руслу
Близтекущей извилистой речки.
Перед прорубью пал на колени,
С вожделенным, ехидным прищуром
Наклонился для вылова щуки,
Говорящей умело по-русски,
Исполняющей вмиг по веленью
Всё, что только душа пожелает.
Опустив в воду мёрзлые руки,
Растопырив для верности пальцы,
Начал лёд в полынье будоражить.
И, войдя в состояние ража,
Под рефрены собачьего лая,
Замер с видом неандертальца
Ожидая желанной победы...
Щука вынырнула перед харей
Измождённого холодом деда,
И шаляпинским басом спросила:
Почему на карачках ты, старец?
Неужели нечистая сила
Разум не оставляет в покое?
- Ах, ты, рыба моя дорогая!
Разум в тяжком похмелье на кой мне -
Отвечал селянин ей, моргая
Поволокой подёрнутым оком.
- Мне бы выпить, да жонка жестока -
Под замком держит брагу в чулане.
Простерев к рыбе грязные длани,
Умолял щуку просьбу исполнить.
- Полно плакаться, дедушка, полно,
Не печалься, ступай себе с миром...
...Где шатался ты, пьяница, ирод?! -
Вопрошала с издёвкой бабёнка
В оренбургском платке и дублёнке.
Не признал в ней супруги законной
Павший ниц в ноги паве дедуля.
Не землянку, а терем с балконом
Увидал мужичок на пригорке .
А под носом опухшим - две дули.
Зарыдал безутешно и горько.