(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
    Вечером, пока мама наливала детективу Васе суп в тарелку, он понял, что упал в глазах Брайны ниже некуда и потерял ее навеки. Осталось только искать забвения в работе.
   Поэтому назавтра, ровно в девять утра, он уже вставал с моего дивана, чтобы проделать путь до голубей и скамейки на бульваре, который вначале проделал я, а потом Брайна.
   Но только он вышел из подъезда, как к нему из-за куста сирени приблизилась незнакомая девушка. Она посмотрела ему прямо в лицо и спросила: «Вы младший детектив Обломов?» - «Обвалов», - поправил ее Вася – «Да, Обвалов. Так Вы или не Вы?» - «Я», - подтвердил Вася. Тогда незнакомка шепнула: «У меня есть важная информация для Вас. Но я здесь не могу говорить. Пойдемте в парк, я там заказала водный велосипед, мы заплывем подальше, и я Вам все расскажу. А здесь боюсь».
    В парке, у озера, их ждала цветочница. – «Наконец-то, - сказала она девушке, - сколько можно Вас ждать. Меня на работе хватятся вот-вот. Что Вы мне хотели сказать про моего мужа?» - Про какого мужа? – подумал детектив Вася.
   Но девушка молча отвязала от пристани водный велосипед, жестом пригласила Васю и цветочницу садиться, и, подобно рикше в Старом Дели, повезла их на водном велосипеде в заросли камыша. И больше их никто не видел.      
    Брайна подождала Васю Обвалова до обеда, а потом набрала номер оружейного бутика. – «У Вас есть револьверы Магнум?», - спросила она спокойным голосом – «Сегодня нет, - ответила ей деловая продавщица, - но есть два Парабеллума, без патронов» - «Вот и прекрасно», - резюмировала Брайна и бросила трубку.
   Потом она позвонила в переплетную мастерскую. – «Вы закончили загадочное дело, я Вам его два дня назад передавала в производство?» - спросила она переплетчика – «А як же! – ответил переплетчик. – Сей же миг его Вам занесу!»
    Брайна положила на стол чистый лист бумаги и начала выводить на нем букву за буквой, наклонив голову на бок.
    «По делу, - писала Брайна на листе, - наметились два подозреваемых. Первый – г-н Владимиров, который сам нажал на курок в полной прострации, а потом профессионально спрятал револьвер, а второй – Герасимов Джерри. Мне приснился сон, что Джерри Герасимов заказал г-на Владимирова некоему карлику, гражданину Франции, который выполнил заказ и улетел первым же рейсом обратно во Францию, на Лазурный берег. Я проконсультировалась у цыганки возле Московского вокзала, и она посоветовала мне поискать карлика в шикарных казино Лазурного берега. Я уже купила новую кофточку и туфли, чтобы полететь в командировку во Францию. Прошу Вашего разрешения на арест Джерри Герасимова и на мой полет во Францию. Если я выиграю в казино, деньги пополам. Ваша Брайна».
   Брайна полюбовалась на завитки и росчерки, и отправила письмо секретарю генерала по пневматической почте.
    В ту же ночь Брайна тихонько поскребла ноготками в дверь Джерри Герасимова. – «Кто там?» - раздался из-за двери заспанный голос Джерри Герасимова – «Джерик, это я, Брайночка!» - промурлыкала Брайна, доставая из кармана пистолет.
   Джерри Герасимов открыл дверь – и в ту же секунду в лацкан его шелковой пижамы уперся ствол пистолета, а в ухо влетел, как тайфун, крик Брайны: «К стене! Руки за голову! Оружие на пол! Я за себя не ручаюсь!»
   Джерри Герасимов никогда в жизни не спорил с Брайной. Не спорил он и теперь. Брайна ловко надела на Джерри Герасимова наручники. И тоже не в первый раз!
    … Брайна и Джерри Герасимов сидели друг против друга в служебном кабинете. Джерри Герасимов признавался во всем, а Брайна аккуратно записывала его признания. В дверь заглянула голова в очках: «Вы Васю Обвалова не видели?», - спросила голова в очках. – «Он что-то говорил, что отпуск берет, за свой счет», - равнодушно ответила Брайна.
    И после уже никто не мешал Джерри Герасимову признаваться, а Брайне записывать его признания. Джерри Герасимов уже подписал признания и курил последнюю в жизни сигарету, держа ее скованными руками, как дверь снова приоткрылась, и тетушка в синем плаще и в косынке спросила: «Билет на Францию кто заказывал?» - «Как бы я, - ответила Брайна, разглядывая подпись Джерри Герасимова внизу листа, - давайте сюда».
    И вот ближе к полуночи, когда в небе клубились тучи, и накрапывал дождь, Брайна подошла к стойке в аэропорту и показала билет и паспорт. Вся дежурная смена восхищенно смотрела на Брайну. На ней был фосфорический плащ, серебряные туфельки и шляпка с пером. Какой-то пропащий человек катил за ней тележку с огромным свертком.
   «Что у Вас в свертке?» - для проформы спросил ее таможенник, словно под гипнозом – «Очень нескромный вопрос», - холодно парировала Брайна, и таможенник покраснел от стыда.
    И в эту минуту к Брайне подлетела, будто фурия, молодая девушка. - «Вы куда это собрались? – крикнула она Брайне. – В таком прикиде? А где обещанная доля?» - «Я ее не знаю, - сказала Брайна подбежавшему милиционеру и тайком показала ему служебное удостоверение. – Я на задании, под прикрытием!»
   Милиционер козырнул Брайне и взял девушку за локоть. Девушка свободной рукой выхватила из чулка револьвер и прицелилась в Брайну. – «Ого! – сказал милиционер. – Класс!»
   Брайна тоже выхватила пистолет, из манто. И прицелилась в девушку. Гул восхищения прокатился по аэропорту. Будто две музы приготовились к схватке на Олимпе, среди туч и облаков! Туристы побросали багаж и лихорадочно начали расстегивать фотоаппараты.
   Вот уже первые фотовспышки озарили зал, будто молнии. – «Вы, - крикнула девушка милиционеру, - разверните сверток! Это картина! Ворованная!» - «Правда?» - спросил милиционер Брайну – «Не будьте ребенком», - посоветовала Брайна.
    «А кто заказал г-на Владимирова? – неистовствовала девушка, вторя буре за стеклянной стеной аэропорта. – Я о нем до сих пор без слез вспомнить не могу! Как он глядел на меня с укором! А бедная цветочница! А Вася! Мокнут, связанные, в камышах!» - «О ком это она?» - подозрительно спросил милиционер – «Почем я знаю?» - ответила Брайна очень спокойно. И поточнее прицелилась в юную фурию.
   Но и та не дремала. Выстрелы загремели, как гром. И пули засвистели, как астероиды. Посыпались стекла из окон, бокалы в баре и чемоданы с конвейера. Люди попадали на пол, не сводя глаз с двух красавиц посреди зала. Туристы щелкали фотоаппаратами и благодарили небеса за удачу.
    «Нашла, кого жалеть! – кричала Брайна, уклоняясь от пуль, как кобра. – Г-на Владимирова! Он мне сердце разбил! Превратил мою жизнь в ад!» - «А мне все равно жалко! – кричала в ответ девушка, мечась под пулями, будто пантера в клетке. – И Васю жалко, и цветочницу!»
   И только когда у Брайны и у наемной убийцы кончили патроны, они сдались властям. Брайна плакала, вытирая глаза платочком. Девушка-убийца просила шампанского, ради всего святого. Бармен раскупорил для нее бутылку. Брайна тоже попросила шампанского, и тоже ради всего святого. Бармен принес шампанского и ей.
   Милиционер попросил водочки, от стресса. Таможенники заказали ром. Туристы захотели пива. Кто-то требовал молока, для маленького ребенка.
    Вскоре в баре аэропорта нельзя было найти свободного места. Там царила праздничная и лиричная атмосфера. Даже ребенок развеселился с молока, и все норовил ухватить Брайну за щечку.
   Вдруг решено было развернуть картину. Посмотреть, что за картина такая. Общими усилиями огромную картину развернули на полу. – «Как она называется?» - спросил профессор тонких искусств, глядя на картину через очки. Он летел в Читу, а самолет опаздывал из-за бури.   
   «Сумерки богов, - будто гид в музее, пояснила Брайна. – Кисти Петра Градова, нашего великого современника, из Галереи Маши Непомянутой» - «О!О!О!» - восхищался профессор, а с ним вся публика, и даже маленький ребенок.
   «По-моему, - сказал профессор Брайне, - в левом углу, в тумане, изображены Вы, дорогая!» - Но тут девушка-убийца вдруг крикнула, расплескивая шампанское: «Как же! Не она это совсем!» - Но Брайна только усмехнулась.
   Из телефона-автомата позвонили в детективный отдел, чтобы с Джерри Герасимова сняли оковы и отпустили его домой. Позвонили Маше, в Галерею, попросили забрать картину. И заодно прихватить коньяку.
    Девушка-убийца слетала на такси в парк, развязала в камышах детектива Васю и цветочницу, которые согревались поцелуями, чтобы совсем не замерзнуть. И привезла их в аэропорт, на фуршет.
    «А как же г-н Владимиров?» - вдруг спросил маленький ребенок. И в аэропорту на миг наступила тишина. Картина «Сумерки богов» на полу вдруг показалась живой и ужасной. Как буря за стеклами. И девушка-убийца чуть не заплакала, и вспомнила двух голубков на бульваре, как они испуганно улетали в небо.
   Но тут слово взял младший детектив Вася Обвалов.- «В каморке г-на Владимирова, - рассказал он простуженным голосом, - я нашел его письмо. Он пишет, что никакой он не г-н Владимиров, а душа вишневого дерева из сада в селе Тучкино. И что он ждет не дождется, когда его освободят от его оболочки, чтобы он вселился в голубя. И что его любовь уже летает голубкой над бульваром. Он никому не открыл ее имени. И что он оставляет алмаз в пять карат любому, кто поможет ему. Вот письмо, а вот алмаз. Я их чуть не потерял в камышах, но Таня помогла» - и Вася поцеловал цветочницу так, что публика застонала от восторга.
    Письмо пошло по рукам, а девушка-наемница прикладывала алмаз то к ушку, то к груди, то к пальцу, любуясь его сказочным блеском. Тут и Маша подоспела, с художниками и миллионером из Техаса, с полным багажником коньяка. И праздник зашумел с новой силой!   
      
КОНЕЦ