Социологический опрос рабочих и служащих:
— Как вы живёте?
— Хорошо.
— Что вы читаете?
— Газеты и журналы. Иначе откуда я знал бы, что живу хорошо?
(Анекдот советских времён)
В далёкие советские времена наша страна была самой читающей в мире. Каждая семья выписывала несколько наименований газет и журналов, которые печатались миллионными тиражами. Но, несмотря на это, многие подписные издания (особенно литературно-художественные и научно-технические) были лимитированы; говорили, что из-за нехватки в стране бумаги.
Меня, как радиолюбителя, прежде всего, интересовал журнал „Радио“. Его тираж составлял более миллиона, но подписаться на него было практически невозможно. Приходилось его добывать разными путями. Надо было: либо в первый день подписки ранним утром, а лучше с ночи, на Главпочтамте занять очередь и отстоять в ней целый день; либо договориться с каким-нибудь продавцом киоска „Союзпечать“, чтобы он оставлял журнал за вознаграждение (обычно за рубль); либо оформить подписку на подставное лицо (начальника, партийца). А однажды мне довелось подписаться на журнал по блату.
Дело было так. Где-то во второй половине восьмидесятых годов, когда в стране началась перестройка, объявили, что подписка на все издания будет производиться без всякого ограничения. Воодушевлённый этим в первый день подписки, отстояв на Главпочтамте в очереди около часа (очередь была, конечно, уже не та, как в прежние годы), подал несколько подписных квитанций на ряд журналов и газет в окошко оператору. Все их приняли, за исключением квитанции на журнал „Радио“, которую вернули со словами, что на квитанцию лимитного журнала надо поставить разрешающий штампик у начальника отделения связи. Ничего не оставалось, как идти к начальнику.
В коридоре перед кабинетом начальника тоже была очередь, правда небольшая, человек двадцать-двадцать пять. Заняв её, стал ждать. Неожиданно, скорее как бы почувствовал, чем заметил, что в очереди что-то не так, какая-то она необычная – из одних пожилых людей с орденами или орденскими планками. Столько много людей с наградами в одном месте мне никогда видеть не приходилось. Подумалось, а я-то куда лезу, тут одни уважаемые, заслуженные люди. Стал лихорадочно придумывать предлог для разрешения, но очередь двигалась быстрее, чем я думал. Подошел мой черёд. Так и не придумав ничего путного, вошёл в кабинет начальника и оторопел от удивления. За столом начальника сидел Лёха, мой одноклассник, с которым не виделись лет десять.
– Лёха! Ты что ль!.. Здорово!.. – произнёс я. – Ты что начальник отделения?!
– Тарас! Вот так встреча! Рад тебя видеть, проходи, присаживайся, – отозвался Лёха. – Да не начальник я, начальник у нас Марь Ивановна, а я у неё в замах, на подхвате, как говорится. Вот дала поручение – с подписчиками разобраться, мол, ветеранам, заслуженным людям лимит разрешать, а всем остальным отказывать. А ты я вижу, ни тот, ни другой! Ты ведь тоже пришёл за разрешением?
– Да... и что откажешь?
– Да нет, конечно, я же помню, как ты переделал мой приёмник „ВЭФ-Спидолу“ на 19 и 16 метровые диапазоны, чтобы принимать забугорные радиостанции без глушения. Разрешу тебе всё, что захочешь, даже журнал „Америка“. Хочешь?
– Нет, „Америка“ мне ни к чему, мне нужен только журнал „Радио“.
Я подал Лёхе квитанцию, и он поставил на неё разрешающий штампик.
– Слушай Лёша, а мне говорили, что ты вроде как по партийной линии пошёл, ведь ещё в школе ты комсоргом рулил, – спросил я.
– Ну, да, так и есть, я на Главпочтамте именно по этой линии, по направлению обкома партии, – ответил Лёха и, шутя, добавил. – Нам Ильич ещё приказал, что в первую очередь надо захватить почту, телеграф, телефон.
Дальше мы стали вспоминать наши школьные годы. Проговорили так с полчаса. И когда я выходил из кабинета, кто-то из очереди съязвил:
– Что-то вы долго там были!?
– Да, начальник попался какой-то несговорчивый. Пришлось долго уламывать, – отшутился я.
В следующем году подписка на журнал „Радио“ была уже свободной. Так что блат уже не понадобился. Да и Лёха уже не работал на Главпочтамте, как номенклатурного работника, партия перебросила его на другой объект, вроде как на банковское дело.
Вот такие были времена…