Течёт река, зализывая раны
Усилием размытых берегов.
К мосточку под названием "Нирвана"
Идёт пастух Ванюша Пирогов.

Идёт и пусть идёт, оно нам надо?
Коров пригнал, гуляй себе, пастух!
А в роще соловьи поют рулады,
Лаская Ванькин музыкальный слух.

Светает...Чу! А кто ж там у мосточка?
Неужто щука бьётся в камышах?
- Эх, черпануть бы милую садочком! -
воскликнул Ванька. Вдруг, услышал: "Ша!"

Иван застыл. Не может быть такого!
Чтоб щука говорила? Вот те на!
Тут небо свет усилило немного.
Ох, мать честная! Сенькина жена!

"Как пить дать, баба утопила Сеньку!" -
мелькнула мысль у горе-пастуха.
"Видать опять мужик напился в стельку.
Уйду-ка я отсюда от греха..."



Идёт... Навстречу тёща Марь Иванна.
- И где тебя носило, филиппок?
Ответил ей Ванюша без обмана:
- Я сыщиком известным стать бы мог!

- Во, как тебя, зятёк, жизнЯ загнула!
Из пастухов, да в сыщики убёг.
Ивана будто что-то подтолкнуло:
Взял версию и тёщеньке изрёк.

Как пуля к речке припустилась тёща,
Забыла даже взять своё бельё.
(она его всегда с мостков полощет)
"Ну что за истеричное бабьё!" -

Подумал Ваня, заходя в калитку.
"Утопленник" кормил с крылечка кур.
- Иван, с реки? Мою не видел Лидку?
Несёт же в темень полоскать двух дур.

Тут Пирогов башкой в косяк уткнулся;
"Чего же я сморозил сгоряча?"
Рассвет с реки туманом затянулся,
Семён принёс бутылку первача.

Картошечка, сальцо...всё как в Париже!
Гуляй, мужик, в законный выходной!
Нет, криминала в этом я не вижу.
Ну выпил в МЕРУ, ну поспи, родной...