Тянулся день, обычно, в дел завале,
Поди, подай, туда-сюда нога.
И плюс вопросы вечные вставали,
С ответом, как всегда, "А на фига?"
То жинка беспокоила, то дети,
Потом соседа слушал дурака.
Я все же не один на белом свете,
И нужен всем, хоть может лишь пока.
А что потом? А вдруг уже пора ли?
Я думал в прозе этот самый стих.
Как это с точки зрения морали
Предательством не будет остальных?
У всех знакомых наводил я справки,
На уши кем-то вешалась лапша.
Затем покрыли матом в русской лавке,
Покрыл я на иврите торгаша.
Знакомый врач спросил про боли паха,
Философ друг сказал: "Поможет Кант"
Араб сказал: "Ну, все в руках Аллаха.
Себя не мучай этим, оккупант".
Опять же прозой, не стихотвореньем
Про белый думал свет и свет иной,
Я думал, что ж мне делать со стареньем?
И что старенье делает со мной?
И напитаться, чтоб духовным хлебом,
(А без него, хоть списывай в утиль),
Хоть атеист, но вот иду я к ребе,
С такой проблемой ну куда ж идти?
Не вёл ответом ребе тары-бары,
В вопрос не зарываясь словно в ил,
Сказал: "Бениамин, да ты не старый,
Вот поживи ка как Мафусаил.
Вот ведь проблемы измотали поца,
Да посмотри ты, жизнь как хороша.
Ты, в общем, так – живи, пока живётся,
И глупостями больше не мешай.
А то свет этот, станет сероватым,
А то и вовсе серым, белый свет"…
И я его послушался, ребята
И вам же предлагаю тот совет.