Навеяно "Философскими тетрадями" от Uri Pech
http://m.hohmodrom.ru/project.php?prid=165120
В пензенском инженерно-строительном институте сдавал курсовой проект по мостам на "сапёрной" кафедре. Ессно, передрали друг у друга, поэтому у всех оказалась одна общая ошибка, на которой полковник Толокнов всех ловил, изобличал, добивался сознанки, подвергал презрению, объявлял выговор и в конце концов ставил "трояк", который мог плохо повлиять на стипендию. А на эту самую ошибку он не указывал, сохраняя её в качестве "маркера" для выявления компиляторов.
А вот со мной он не на того напал: я не шёл в сознанку в самых неотразимых обстоятельствах, даже не просто припёртый к стенке, а ещё и по ней размазанный. Для меня всегда служила образцом картина Б.Иогансона "Допрос коммунистов". И как меня Толокнов ни пытал, я так и не сознался, что содрал. Упорно стоя на своём (своё потом болело!).
В конце концов сдался мужественный полковник, признав, что курсовой я делал сам и послужил первоисточником для остальных компиляторов. Он мне первому указал на эту ошибку и торжественно не только поставил "отлично", но и поставил меня в пример всему курсу.
Однако мне стало неловко перед истинным исполнителем проекта, которому полковник, выходит, так и не поверил, и я решил перед этим студентом извиниться. Но для этого его надо было отыскать!
К чёрту подробности моей следовательской опупеи, но я таки отыскал истинного автора проекта. Увы, он оказался не с нашего курса, а уже пару лет как вообще окончил институт. Сам проект выдала из секретного архива деффка-лаборантка кафедры своему хахелю, таки с нашего курса. Ради любимого, она, рискуя попасть под трибунал, нарушила военную тайну.
... Я же таки никогда ни в чём не сознавался и всю оставшуюся жизнь. Даже в случае полного провала, когда мама одного моего соблазна позвонила моей супруге о тесных отношениях с ейной дочкой. Моя супруга выяснила возраст дочери, и ответила, что названный ею товарищ тоже уже достаточно взрослый мальчик, и пусть два этих взрослых человека разберутся промежду собой.
Так вот я и в этом случае ни в чём не сознался. Тем более, о доносе мамы я узнал не от родимой супруги, она же мне вообще по этому поводу не сказада ни слова. А соблазн так и рассосался сам собой, для меня семья всегда являлась главным приоритетом, и вопрос ухода из стойла никогда не становился актуальным. Вплоть до безвременной кончины моей половины от чернобыльского канцера.
Больше никогда толком и не женился, хотя у меня случилась дочка, составив одну из главных радостей и забот заключительной части моей жизни. Но и здесь я так и не признал своей вины, хотя она, как бы назло моей упёртости, полная генетическая копия моей мамы и стопудово на меня похожа - от пальцев на руках и ногах до кончика носа и формы ушей. Отказывался же я как дань застарелой привычки ни в чём не сознаваться, сам же окружил полной заботой ейную матерь, а когда малая родилась сделал (и делаю) всё возможное для благополучия - её, ейной матери, бабушки, её скороспелого мужа, её кошаков Кевина, Миши, Терры и Матери-Терезы, со́бака Юлиана Юльевича.