Я видел – внезапно закончится нить,
Та нить, что мне Мойры плели столько лет,
Прервётся зигзаг под названием «Жить»
Прощально-свободным стежком «Больше нет…».


Закончатся строчки потёртой канвы,
Заглянет в глаза облегчения жуть,
И станет понятно, что время, увы,
Обманывать можно – нельзя обмануть.

Увязнут молитвы в густой тишине,
Взъерошенный пульс на полтакте замрёт,
И строчки стихов вдруг подскажут во сне,
Что час подошёл оглянуться вперёд.

Плеснёт отблеск ада, сверкнёт райский свет,
Но выберут вход для меня – без меня,
Свить нить по-другому возможности нет,
Когда кончен счёт несосчитанным дням.



Всё взвешено будет, и всё учтено,
Припомнится всё, что я помнить страшусь,
Измерится мелкость по самое дно,
В тени благородства отыщется гнусь,

В трусливых словах – робкой храбрости след,
В дурацкой нелепости – мудрости штрих,
В блестящих речах – недолеченный бред,
В молчании долгом – блистательный стих.

И выскользну я, виновато вздохнув,
Раскаявшись честно и честно простив,
Проснусь до конца и спокойно усну,
В жизнь там отойду, здесь,
       как все,
       не дожив.



…И снился мне тот, кто «смерть смертью поправ»,
Шанс, даже ведущим к Голгофе, даёт.

Запутанный сон. Но частично он прав…
Хотя, может статься,
       всё наоборот…