.
       и про величия манию.

       /Из вечерних выступлений дворника Кузьмы Лужина
       перед благодатной публикой второго парадного/.

       Сокращено, обороты сглажены, но не доглажены.

Помню... врезал морозéц.
Тут как тут до нас писец...
тёрся, мялся... (Ну - муму!)
- Извиняюсь! Ты х кому?

- Дык... Писец я !
- Это - вижу.
Приходило пару... рыжих,
примеряли статус кво...
Не тяни ... ... ...! Тебе кого?

- Нé, ну вижу вы совсéм тут...
- А наклей на лобик ленту:
мол, писец и всё такое...
Вдруг за это кормют-пóют?

- Так. Ну фсё! Писец вам тута!
- А не двери ли попутал?
Тут с таких писцов кишок... -
можна складывать в мешок!

Поспевай в утиль лишь тару...
Прут: то лисы, то волчары,
а немного погодя
ожидаем ведмедя́.

Чахни, бройлерный астматик.
- А песцы?
- Давно не катют.
Подыматься даже лень.
Ты... не северный олень?

- Я же вас... в дугу... в баранку!
- Неужель испортишь пьянку?
До тебя тут двое жгли...
- Ищут?
- Так и не нашли.

По маланистым вопросам
прошвырнись к америкосам.
- Так у них же всё пучком...(?)
- Вот и стукни кулачком:

О(к)уели? Тигры-шмигры...
Мол, какие нахрен игры?
Мы, мол (с Кимушкой вдвоём)
вам ворота-то порвём!


- Дык... постой, веть я же к ва...
- Извиняйте, мы - в дрова!

И ушёл писец ни с чем.

Где берут таких никчем(?)