«Зарница» по-взрослому.

       В этот раз на дачу к деду, я приехал с мамой. Войдя в маленький дворик, мы, первым делом, увидали соседку, стоящую у забора, который разграничивал наши участки.
       – Здравствуйте, тетя Настя, – поздоровалась моя мама.
       – Здрастье, – эхом повторил я за ней.
       – Здравствуйте, здравствуйте, соседи дорогие! – и баба Настя посмотрела в сторону дедушки и двух его друзей: они, в это время, о чем-то шептались с заговорщическим видом. – Слышь, Маш, ну-ка, поди сюда, – тихо, но с каким-то тайным значением, проговорила пенсионерка. – Целое утро шепчутся, и что странно – трезвые! Это больше всего и настораживает! Маш, ты уж меня извини, что не в свое дело лезу, но Афанасий чего-то точно задумал! Глаза с самого утра блестят! Ну, ты ведь знаешь, что когда у него зеньки такие – жди беды!
    – Ладно, тетя Настя, сейчас подойду к ним и постараюсь выяснить, в чем дело. А у вас как дела? Как здоровье?
    – Да вроде ничего. Правда, когда Афанасий начинает чудить, приходится валерьянку пить. Из-за этого, все местные коты на запах сбегаются! Потом, страшными голосами долго воют под забором. От этого я еще больше нервничаю! Валидол вон уже заканчивается. Когда вернешься за Колькой, то захвати мне две упаковки!
    – Хорошо тетя Настя. Смотрю, у вас на огороде такой красивый перчик! И баклажаны выросли такими красивыми стройными рядами – одно загляденье!
    – Ох, Маша, сколько труда я вложила, чтобы получить такой урожай. Сколько литров воды перетаскала для полива… – соседка горестно покачала головой.
    – Ладно, пойду, посмотрю, чем там наши мужчины занимаются.
    – Ага, поди, поди. Я, когда Семеныча увидала, то козу сразу в загон загнала, чтобы от греха подальше! (см. Шиворот на выворот -2)

      Удобно расположившись под грушей, дедушка в большой мексиканской шляпе задумчиво смотрел на шахматную доску. Дядя Семеныч, как обычно, одетый в тельняшку и широкие матросские штаны просто смотрел на доску – без задумчивости, а дядя Ким что-то шептал на ухо дедушке. Дядю Олега – корейца по национальности, мой дедушка почему-то называл «Ким-оглы», хотя у него фамилия была просто «Ким». Сначала я подумал, что мой дедушка со своими друзьями собирается на рыбалку, но бутылки с водкой так и не обнаружил. Я очень удивился – чем же тогда они еще могут заниматься? Между ними находилась шахматная доска с картофелинами на ней.
Видимо это заинтересовало и мою маму.
    – Здравствуйте!
    Троица невпопад поздоровалась с мамой и вопросительно уставилась на нее.
    – Пап, а чем это вы тут занимаетесь?
    – Не видишь, в шашки играем!
    – Картошка, вместо фишек?
    – А что такого? Положили то, что первое под руку попало! А первой попала картошка!
    – А как же вы определяете, где чьи?
    – По пупырышкам!
    – И чей сейчас ход?
    Дед стал сердиться:
    – Чего это ты ко мне с всякими вопросами лезешь? Вот ведь, бабское племя! Иди вон к Насте, соплеменнице своей! Мы сами забыли, чей ход! Вот сидим и вспоминаем! А ты мешаешь нам это… вспомнить!
    – Ладно, ладно, не сердись. Пап, я оставляю с вами Колю. Заберу его в воскресенье. А шляпа тебе зачем? Все-таки, подарок мексиканских коммунистов! Не жалко?
    – Может, в ней я себя Нахудосом * чувствую! Понятно?
    – Совсем дожился до беспамяти, пень старый! Тебе, чего, наших матюков стало мало! На заграничные потянуло! Тьфу, смотреть противно! – баба Настя погрозила из-за забора кулаком. – При детЯх так выражаться! Ээх, пижон городской, ты у меня когда-нибудь договорися!
    – Не обращайте на него внимания, тетя Настя! Это слово он подглядел в моей диссертации, и оно совсем не плохое – раньше был такой царь Навуходоносор! – и мама, тихо посмеиваясь, пошла в дом раскладывать мои вещи.





    – Ты знаешь, что такое «зарница»?
    – Слышал о ней, но никогда не участвовал. Старшеклассники говорили, что там очень здорово. Они рассказывали, что спали в больших палатках, бегали по грязному полю с настоящими деревянными автоматами. Ели каждый день солдатскую кашу!
    – Знаешь, внучек, я после армии на каши смотреть не могу, а на перловку, тем более! Я с Кимом-оглы и Семенычем сегодня ночью «зарницу» устраиваем. Будет проходить на местных полях… колхозных! Там тоже грязи навалом! Пойдешь с нами?
   – Конечно, дедушка!
   – Только молчок, никому не слова… – Петрович на мгновение замер, – об этой военно-патриотической игре! Глаза у дедушки загорелись, и я понял, что быть беде.

    Наступил вечер. К нашему домику подъехал дядя Олег с Семенычем на стареньком «москвиче».
   – Готов к труду и обороне? – Ким-оглы потрепал меня по голове.
   – Всегда готов!
   – Молодец! Дедушка где?
   – Он вас в доме ждет. Готовится к зарнице!
    Мы зашли в дом и увидали богато накрытый стол – на разосланной газете стояли четыре стакана, бутылка водки и бутылка ситра «Буратино». Чуть в стороне скромно покоились два маленьких вяленых карасика с облупленной по бокам, чешуей. Рассредоточились вокруг стола. Дедушка стал разливать по стаканам водку. Когда дошла до меня очередь, то он открыл бутылку с «Буратино» и стал наполнять мой стакан со словами: – Тебе еще рано прикладывается к «святой воде», поэтому отведай этот газированный напиток со сложным цитрусовым букетом. Ну, что, посидим на дорожку?
    Я уселся на стул, а дедушка, Семеныч и дядя Олег не стали тратить время на опускание тел – выпили стоя. Так они стояли до тех пор, пока не опустела бутылка со «святой водой».
    Дед посмотрел на часы с кукушкой. Они показывали пол одиннадцатого вечера. – Ну, по коням!
    Перед посадкой в машину вышла небольшая заминка: дедушка никак не мог попасть внутрь автомобиля – мешала мексиканская шляпа. На уговоры Семеныча и Кима-оглы ее снять, получали категорический отказ. Промаявшись минут двадцать, Афанасий Петрович, наконец, решился положить драгоценную вещь в багажник.
      Мы уселись в машину, но «конь», приятного желтого цвета, никак не хотел заводиться: пришлось его толкать. Через час, машина, петляя по дороге, замедляя ход на подъемах и, набирая скорость при спусках, уткнулась в высокую придорожную траву: дотолкав машину к лесопосадке, дед кинул на землю «мексиканку» и повалился рядом с подарком заморских коммунистов. Семеныч и Ким-оглы последовали его примеру. Я открыл окно со стороны водительского места и спросил у дедушки:
    – Будем дальше ехать или уже приехали?
    – Уже! – еле проговорил дед. Немного отдышавшись, проговорил: – Мешки взяли?
      Я удивился – старшеклассники мне ничего не рассказывали про солдатские мешки на «зарнице».
      Ким-оглы приподнялся: – А разве я должен был их брать?
      – Семеныч, ты тоже не взял? – Афанасий Петрович с нетерпением ждал ответа от гориллообразного соседа по даче.
    – Я думал, что возьмешь ты?
    – Деда, а зачем нам мешки? – теперь я с нетерпением ожидал ответа.
    После некоторого раздумья, Петрович ответил:
    – Для патронов и других боеприпасов. Что будем делать без торб то. Вот, беда… – он, кряхтя, поднялся.
      Бывший «матрос», лежа на спине, принялся делать упражнения: разводил руки в стороны, а ноги сводил вместе. Затем, разводил ноги, а руки-оглобли, прижимал к туловищу.
      Минут пять, все молча наблюдали за его телодвижениями. Петрович не выдержал:
    – На тебя, что, свербеж в одном месте напал?
    – Нет, еще не напал! Просто готовлюсь к толканию машины в обратную сторону: ведь нам нужно за мешками смотаться!
      Ни у кого его предложение энтузиазма не вызвало, кроме меня: просто снова захотелось порулить.
    – Тут рядом ферма… Схожу на разведку, а вы меня здесь подождите, – и Петрович быстрым шагом удалился в сторону мерцающих невдалеке огоньков.

    Меня разбудил дедушка: – Ну, давай внучок, просыпайся! Нам пора выходить в тыл врага.
    Я протер глаза, выполз из машины и поплелся за троицей. Зевая, спросил: – Деда, мешки взял?
    – А как же! – и он показал мне свернутые в рулон целлофановые пакеты. – Давай, не отставай за передовым отрядом!
      Некоторое время мы шли между деревьями. Разглядеть тропинку нам помогала яркая луна. Я поделился этой радостной новостью с родным человеком, но родной по матери человек, почему-то, не очень обрадовался этому. Наконец, мы повернули и вышли на поле. Афанасий Петрович раздал мешки и приказал рассредоточиться. – Начнем с баклажанов! – Ты, Семеныч, наполненные мешки будешь относить в лесопосадку!
       Так, наполняя мешки «боеприпасами», мы постепенно подошли к смежному полю. И тут, неожиданно, мой дедушка дал команду: – Ложись, неприятель на подходе!
      Семеныч с Кимом-оглы, как снопы, попадали возле наполненных мешков на землю. Я же остался стоять, удивленно крутя головой из стороны в сторону: очень захотелось увидать врага, но не удалось – дед потянул за штанину.
       Минут через пять рядом с нами раздался шорох. Затем послышался шепот:
      – Вот решил спросить – вы свои или чужие?
      Мы с дедом, лежа на земле, повернули лица к стоящему над нами мужчине в кепке.
      Афанасий Петрович поднялся, отряхнулся и сказал чистую правду:
– Свои!
    – А как ты нас увидел? – Ким-оглы, с округлившимися от страха глазами, привстал с корточек.
    – По вашим целлофановым мешкам: они у вас блестят под луной! Красиво так переливаются… Дааааалеко видать!
      Тут вынырнул из темноты Семеныч.
      Мужик в кепке от испуга подпрыгнул на месте и осенил себя крестом.
      – Не боись, это человек! Затем дед перешел на военный язык: – У вас там, как: взвод или рота?
    – Не, только отделение! Окапываются на поле с перцем! А у вас тут что?
    – Синенькие!
    – Пойду, передам своим партизанам… – тут он посмотрел в мою сторону, – военную тайну. – Удачи вам! – тихо попрощался с нами «связной» и скрылся в темноте.

      Набежали тучи: до этого, ярко светившая луна побледнела, а затем и исчезла вовсе – стало темно как в подвале у Семеныча. А тут еще густой туман… Мы сбились в кучу, не зная, куда надо идти. Афанасий Петрович послюнявил палец и поднял его над головой. – Бойцы, штанами чувствую, что нам надо в ту сторону! – и, взвалив мешок с перцем на спину, уверенно зашагал.
      – Штаны не подведут? ¬– внес уточнение Ким-оглы.
      – Не боись, не подведут!
       Так мы шли цепочкой в полной темноте довольно долго. Два раза перелазили через заборы. На третий раз какая-то собачка, унюхав Семеныча, стала скулить и, поджав хвост, с яростным лаем юркнула в конуру. А мы, в свою очередь «юркнули» через очередной забор. Потоптавшись на месте, решили передохнуть.
       Вдруг, прямо перед нами, появилась узкая вертикальная полоска света.
       Дед, от неожиданности, икнул и выпустил из рук мешок.
       На этом, чудеса не закончились: раздался противный звук, очень напоминающий скрип несмазанных дверных петель. Полоска света расширилась еще больше. В нем появилась человеческая фигура, странным образом, напоминающая фигуру бабы Насти.
       – Афанасий??? Что случилось? – она спустилась со ступенек, держа керосиновую лампу в руках и, подошла к нам. – Ты опять в дурацкой шля…
      – Это кто там в темноте? Не твой дружок ли – Семеныч?   
      – А ты как тута оказалась? – дед никак не мог прийти в себя.
      – Ты выпимши, что ли? Живу я здеся! А что делаешь ты на моем участке в такое позднее время?
    – Заблудился я…
      Из-за спины Петровича выглянул «матрос»: – Я тоже, того, блуданул вместе с ним! КомПас - штаны у «главкома» подвели, елки-метелки! Дырявые, наверно!
      – Ты мне штанами зубы не заговаривай! В мешках что? Не перец ли?
       – У меня баклажаны, а у Афанасия перец! У Кима-оглы не знаю – наверное, то и другое…
       Тут на свет божий появился Ким-оглы: – Вы машину мою случайно не встречали? Желтая такая? А?
       – Желтая, говоришь? – и баба Настя потянулась за палкой…


       После ночной «зарницы» я проснулся в обед. Позевывая, вышел на улицу: деда нигде не было видно. Затем услышал его голос, доносившегося из-за забора нашей соседки:
    – Вотак?
    – У тебя точно руки выросли из другого места! Ты, что, линию не видишь?
    – Не вижу! Очки забыл в городе!
    – Ты ум там забыл, а не очки! Пень старый! Сади ровнее!

       Прислушиваясь к их разговору, подошел к изгороди: дед на втоптанных нами грядках, наводил порядок, а баба Настя, уперев руки в бока, контролировала его работу. – Вот приедет Машка, я ей все расскажу! Будет тебе и зарница, и синенькие, и … полный Нахудос* к ним в придачу!

      Я повернулся спиной к забору и тихо «съехал» спиной по шершавым доскам. Прикрыл глаза и подставил лицо ласковому солнцу.
      «Какая красота! Каникулы... Никаких тебе уроков! Все-таки, как хорошо летом на даче!»

    * – Навуходоносор. Имя, которое носил вавилонский царь. Еще есть бутылка шампанского емкостью пятнадцать литров с аналогичным именем.