В том краю, где муссон резвится,
баобабам шансон пропев,
с дочерьми и супругой-львицей
проживал травоядный лев.
Потешалась над ним саванна -
на колючки без сил упав,
то фальцетом, а то сопрано
хохотал молодой жираф.
Гомерический вой гиены,
с восклицаньями: "Ну и ну!",
так форсировал эту сцену,
что едва не "загнулась" гну...
Носорог так устал смеяться,
что раздался глухой удар
и с верхушки большой акации
камнем сверзился ягуар...
Вот бы льву пообедать ими ж...
Но, с улыбкой жуя кишмиш,
он душить не желал за имидж
и злодействовать за престиж.
Милосердие - путь тернистый,
и дорога у всех своя,
но не вымерли пацифисты,
наплевав на глумёж зверья.