.

Настроенье - дрянь... Отдушин нету.
Суе(тюсь), грущу и не хохмлю.
Не хохмится что-то мне с рассветом,
на закате хочется в петлю.

Хлипки мы, мосты под нами шатки...
Но уж коль срываемся с цепи -
ПОСКАКАТЬ всё рвёмся... на лошадке
пó полю, а то и по степи.

Нá голову что-нибудь напялить,
хоть папаху... (выбор самый той)...
Сколько ж нас мурыжить можно (вялить),
потчевать лапшой и лебедой?

Голоса умолкли. Солнце село.
В горло не идёт кусок... посколь
знаю, что лошадка околела,
а папаху выполола моль.

Одолели галки и вороны,
поредели пунктики имён...
отсырели в погребе патроны
от нагана дедовых времён.

Свет померк...
       апгрéйдились пороки...
прошмыгнула мысль (одна ли, две)...
И пложу я матерные строки
оттого, что пусто в голове.

Дремлет кот на стареньком диване...
С зáмахом на боль первоотца
наползла с вечернего экрана
тень одутловатого лица.      

Заложило уши бранной речью...
перст державы (главмиссионер)
поноси́т словесною картечью
"лэнэ-шмэнэ... и другия эр".

«Я их всех... в лапшу! У мня - побáлуй! ...! ...!»
Суть однопростá: воитель - дат.
Есть ещё над кем поржать, пожалуй...
И в петлю достойный кандидат.

Чтобы... не с люстрацией не пруха
(мол, не вашим скажем и не наш...) -
чтобы сам, как некогда по слухам
видный иудейский персонаж.

Как там говорят в первопристольной?
«Близятся победы наши, бо...»
Скрипнул пол... сосед зашёл за солью...
бо сгонять за спичками - слабó.

Помолчал о жизни... (Уважаю).
плюнул в пол, растёр... Солонку - хвать!

Лебеда сегодня - в урожае.
Нам ли, свешанчáне, унывать?

.