Сняв с красной вышивкой рубашку,
На лавке уложив кушак,
Раскрыла душу нараспашку,
И ставней заскрипел сквозняк;
Промчался ветер по сусекам,
Соломой старою шурша,
Залез в перину, точно снегом
Чертог души припороша.
Он стёр вчерашние печали
И выдул прочь печать обид,
Завесу пыли со скрижалей
И мох, который принимали за малахит.
За печкой спали сны чудные
Да песни грустные, как стон,
Настали времена иные -
«Культурку» сгрёб и вынес вон.
Надев (куда там?) дружбы маску,
На дуб русалку посадил,
Сослал Кащея в злую сказку,
Где богатырь его побил.
Сыча тот ветер выгнал в поле
И упорхнул шуметь листвой.
И мне хотелось бы на волю!
Возьми, возьми меня с собой!
Не взял. Да взял добра изрядно:
Корыто, ступу, помело,
Из хлева семеро козляток
И все, что промычать могло.
...
Проснусь с рассветом: красотища!
В душе ни пыли нет, ни мха!
Достану из-за голенища
Схороненные два стиха.
А там без всяких проволочек,
Окинув взором старый дом,
Досочиняю пару строчек,
Снесу стихи на «хохмодром».
В них буду грезить вслух о лете,
Соломинках в копне волос.
А что нага Яга как ветер
(Рубаху-то, подлец, унёс!),
Пущай! Пойду сажать картошку,
Где грязь доходит до колен.
Так выживают бабки Ёжки
Под ветер русских перемен.