Текст написан на семидесятипятилетие режиссёра калужского Литературно - поэтического театра Людмилы Константиновны Кудрявской. Текст местами адресный, поэтому целиком вряд ли будет нужен. А вот если кому-то пригодятся фрагменты из него - милости прошу, пользуйтесь!

* * *

Ну, что за жизнь! Хоть колбасУ ешь,
Хоть пьёшь в гостях у королей –
Живёшь, творишь, живописуешь,
Ни в честь чего не комплексуешь,
И тут вдруг раз – и юбилей!

Ты весь идеями затарен,
И дерзновенность на челе,
А он – незванней, чем татарин,
Придёт такой – и силь ву пле!

Для нас помпезности излишни,
И хор льстецов для нас поган
А режиссёр один – всевышний:
Хоть он не видный и не слышный,
Но с ним сей мир – не балаган.

Молва нам вешает, как бантик,
Идею, здравую вполне:
Что ежели поэт – романтик,
То режиссёр тогда – вдвойне!

Будь ты отпетой профессурой,
Или расхристанным бичом –
Мы все живём под режиссурой.
Как под дамокловым мечом.

А без неё – во всякой роли,
Как недоумки с похмела
Такого б мы понапороли.
Что зал бы оторопь взяла!

Но мы не где-то, и не как-то,
И не макаки – все в шерстИ…
Короче, режиссура – фактор,
Который сложно обойти.

И если жизнь прекрасным клеем
Горячих, плодотворных лет
Искусство склеит с юбилеем –
Вот это будет камуфлет!

С периодичностью потопа
Как пехотинцы – не редут,
По-свойски по плечу похлопав
К нам даты веские грядут.

И человече рад по-детски,
Осознавая этот дар:
Ещё вчера ты был простецкий,
И вдруг, шарах – и юбиляр!

Сидит он, празднично одетый,
Но в то же время – будто гол,
И в честь него играет светом
Блаженный пушкинский глагол.

Такой он лепый, что во храм бы
Его б внести, в иконостас,
И чтоб звучали дифирамбы
О нём бы из народных масс!

Мы тягой к славе все болеем –
Попробуй, ближних порази
Без всякой связи с юбилеем –
С одним талантом лишь в связИ.

Чтоб цвёл, ничем не удручённый,
Твои идеи воплотив,
Тобой всецело увлечённый,
Тобой сплочённый коллектив!

А без приложенного сердца
Торчит из юбок и штанов
Не коллектив единоверцев,
А шайка старых пердунов.       (склочных ворчунов)

И вот на этой почве тряской
Всё время юн и вечно крут
Крепчает феномен Кудрявской,
Который годы не берут.

Не зря нас как циклоном крутит
Её душевная жара:
Ведь всякий юбилей, по сути,
Средь перекрёстков и распутий
Лишь мост меж завтра и вчера!

Сильней, чем ядра из орудий,
Бог весть откуда и куда –
Как много вылетело в люди
Птенцов кудрявского гнезда!

Она – сквозь тернии и воды,
Порой горластых, как гусей,
Ведёт куда-нибудь народы,
Хотя собой – не Моисей.

Понапридумает такое,
О чём бы лучше ни гу-гу –
И шлёт народ на дно морское
Употребив словцо мирское!
(Сама – сидит на берегу)

И речь острее, чем заколка
И поступь – ангельски легка,
Когда артист как лань от волка
Бежит под действием пинка.

Нет, предводитель не дерётся -
Он тащит всех, как конь в пальто…
Откуда сила в ней берётся –
Не знает в точности никто!

И, не разрознены годами,
А лишь сплотившись потесней,
Мы шли вперёд при этой даме –
И в дамки вышли вместе с ней.

Хотя умом мы все глубоки,
Но – как себя ты не карёжь –
Артисту свойственны заскоки
И фанфаронский выпендрёж.

Мы импозантны и речисты,
И выразительны игрой…
Да, с третьей рюмки – все артисты,
А кое-кто и со второй!

Но как бинокль без окуляра,
Как без Герасима Му-Му
Мы не полны без юбиляра,
А с ним – прекрасны по всему!

Парнас – известная контора,
Побыть на нём – большая честь:
Кто знает музу режиссёра?
Никто… а эта муза есть!

У тех, кто в облаках витает,
Как шар, сбежавший со шнура,
Живучесть сильно возрастает,
Примерно раза в полтора.

Там, в небесах, окликнув зычно,
И непременно окрылив,
Им специфичный ангел лично
Даёт энергии прилив!

Года растут, а с ними – карма,
Давно известная до йот
Цветёт – и прибавляет шарма,
И обаянья поддаёт!

И мы упруги, как бамбуки,
И век наш радостью чреват –
Живём!
Как много в этом звуке
Для сердца русского…
Виват!