Троллейбус был несвеж, как брюки.
В нём, отрешась от догм и норм
Слепой кондуктор на дудуке
Импровизировал минор.

По результату перелива
В тысячелетнем попурри,
Снаружи сделалось дождливо
И серопасмурно внутри.

Но мы стерпелись с чудесами –
И пассажиры трелям вслед
Сплочённо шмыгали носами
И не платили за билет.

В них интеллекты горевали,
И, очевидно потому,
Они не в такт, но подвывали –
То хором, то по одному.

К кому взывала разудалость,
Как объегоренный жених?
Армян вблизи не наблюдалось,
Но грустно было и без них.

Туманит разум яд гадюки,
Похмелье путает кишки,
Но лишь под звуками дудуки
Все поголовно дундуки.

И если человек – сундУкий,
А то и глубже сундука,
То он взгрустнёт от той дудуки
Как от потери кошелька.

И мысль отъедет на повторы
Крутясь бесцельно, как малёк,
Что мир – театр, мы в нём – актёры,
А зритель – туп и недалёк.

Неужто – душам, без движенья
Давно закисшим вкривь и вкось
Хотелось самовыраженья –
А балалайки не нашлось?

Так что ж их держит тут, как шишки –
Какое таинство без слов?
Они давненько не детишки,
А он – совсем не крысолов.

В сопилку хрюкают со скуки,
С неё же вякают в гобой…
Выходит, чуждые дудуки
Просты – но не просты собой?!

Кондуктор одурь гнал волною,
И транспорт плыл по ней, как струг –
Над шемаханскою княжною:
Четвёртый час,
Десятый круг…