Среди саванны цвета танка,
С пером от страуса в руке,
Стихи читала негритянка
На негритянском языке.
Она то выла, то бурчала,
То напевала, словно фавн –
Но рифма кое-где звучала,
И ритм был явен… или явн?
В строках не чувствовалось школы,
И звукопись была крива –
Но белый с кружкой Кока-Колы
Стоял в кустах, и горева.
А рядом – слон над свежей кучей
Застыл столбом, как ёж в дыму:
Язык был звучный и певучий,
Но непонятный никому!
Но нет! Настырные, как шлюхи,
Средь баобабческих ветвей
Толпой витали злые духи,
Случайно вызванные ей!
Лиха девица, но права ли?
Творя бесформенный бардак,
Ей духи в ухи диктовали
Чего озвучивать, и как.
Судьба к пиитам благосклонна –
Но мозг вибрирует, как мусс,
Коль слон – заместо Аполлона,
А шобла присных – типа муз!
Сей казус взят не для примера –
Любой из нас, с умом живым
Порой блекочет в атмосферу
С эффектом чисто нулевым!
Ярмо духовного титана
Велит тебе – под свист молвы
Творить легко и неустанно,
Как гусь, объевшийся травы.
И прут стихи – из неподсудных,
И некультяпый, и сырой…
«О, сколько нам открытий чудных
Готовит дух…» А если – рой?
Ну, хохма с этой шайкой – лейкой!
…Вот стих и вытек, как ситро –
Замысловатой пенной змейкой
Из поэтессы с тонкой шейкой
Расцветкой сродственной с корейкой –
С той, что копчёная сыро!