Поутру, напялив, молча, фартук,
Стал готовить праздничный обед.
Потому, что так 8-го марта
Завещали делать с батей дед –

Жертвы, как и я, дурных традиций.
У плиты крутясь шустрей юлы,
Приготовил, молча, «Цезарь» с пиццей,
И пошел, безмолвно, мыть полы.

Между делом, пол в квартире моя,
Кофе подал (два!) в постель и секс.
Пробуждает март, число 8-е,
Каждый год во мне любви рефлекс.

Пол помыв, в «О’Кей» сгонял (без fuck-а),
В «Bosch» бельё засунул (без problem).
В этот день, как Павлова собака,
Становлюсь безвольным я совсем.

В этот день теряю силу воли,
Как известный трус кот Леопольд:
На балете был – не на футболе!
Принял и подал шесть шляп и польт!

Становлюсь в день этот духом слабым.
Слабость духа ощутив с утра,
Мне на шею дружно сели бабы:
Дочки, муза, мать, жена, сестра.

В тряпку, знамя бывшее на древке,
(Лучшее, замечу, из знамён),
Истрепали ветреные девки.
В списке знаменосцев шесть имён:

Вали, Катя, Саша, Вера, Нина –
Шесть горячих, любящих сердец.
Дайте срочно, доктор, «Озверина»
Или усыпите, наконец.

Стал контрольным поцелуй соседки:
Нитевидный пульс, с трудом дышу.
Если встречу после жизни Цеткин,
Клару ту в объятьях задушу!