В саванне ночью света мало… Стряхнув с себя всю пыль и грязь,
устало львица засыпала, с охоты поздно воротясь.
Не тут то было. Лев вальяжно, играя кисточкой хвоста,
ей молвил: «Душечка, мне важно вопрос решить без хвастовства:
кто в нашем прайде самый главный? Кому все мясо и почёт?
Я справедливый! Не тщеславный. И вижу вот в чем недочет.
Ты нарушаешь кодекс брака: муж - голова и властелин.
А сурикат, и тот, собака, мне выдал кличку: «Пластилин».
Мол, позволяю слишком много. Податлив стал в твоих когтях.
На львят рычать я стал нестрого, почти танцую на углях...
С усмешкой в спину лапу тычет: "Матриархат у вас в семье!".
Не важно, кто принес добычу! Царем зверей позволь быть мне!»
- Опять завел ты песню эту? Ты ж знаешь, шуток не терплю!
Садись-ка, друг мой, на диету. Потом с тобой поговорю!
…Его Величество вздохнуло: «Чуть – что, так сразу про обед».
Потом подумало… Зевнуло... И прочь пошло от страшных бед…
А львица у корней чинары, поправив гриву вожаку,
лизнула шрам от драки старой. И растянулась на боку…
Покуда есть в семействе самка – любой каприз в жизнь претворён.
Не каждой пешке место в дамках. Но лишь царицей Царь силён...