Лицо моё абстракции подобно,
И малопривлекательно собой.
Зато, минут за несколько, способно
Освоиться в компании любой.

Бывало, в трёхминутный промежуток,
Не видя собеседника в упор,
Засунешь, сдуру, столько всяких шуток,
Что сам же понимаешь - перебор.

В особо деликатные моменты,
Нуждающимся, всем до одного,
Я расточаю фейсом комплименты,
Поскольку их навалом у него.

Я выдаю дежурные остроты,
Понятные и старцу, и юнцу.
Шутю - ведь это часть моей работы.
Ведь юмор моему лицу к лицу.

Лишённое такой черты, как зависть,
Ему присущи смех и доброта.
Своим лицом я глупо улыбаюсь,
Попутно тренируя мышцы рта.

Моё табло убого от природы.
Местами даже просит кирпича.
На нём щетины радостные всходы
И глаз прищурен, как у Ильича.

Оно вполне себе функционально.
Ну да, Господь не дал себе труда
В нём проработать каждую деталь, но
Зато оно не киснет никогда.

Бывало, крутишь с барышнею шашни,
Вольёшь в себя бутылку вискаря,
И у лица - херакс! - срывает башню,
А заодно стоп-кран и якоря.

В потоке чуйств летишь напропалую,
Как со скалы горящий драндулет,
Кидаешь фразу: - Дай тя поцелую!
И чмокаешь, не ждя ея ответ.

Как Сюткин пел, в своём привычном стиле,
Все женщины моих беспечных дней
Всегда во мне чевой-та находили.
Не знаю что, но женщинам видней.

Так вот о чём мы вам с лицом толкуем,
Да это никакой и не секрет:
Держи лицо по жизни! Не торгуй им!
А если уж роняешь, то в десерт.

А те, чья красота не мной воспета,
Порой не понимают одного -
Что лучше жить с таким лицом, как это,
Чем оказаться вовсе без него.