ХОХМОДРОМ- смешные стихи, прикольные поздравления, веселые песни, шуточные сценарии- портал авторского юмора
ХОХМОДРОМ
Авторское произведение Смешные истории 

Вода, алкоголь, дипломная практика
Люди, встретив человека, у которого на лице изображено горе, шарахаются от него, а если он сверкает счастьем, завидуют и старательно ищут возможности испортить ему настроение. Поэтому большинство искусно скрывают свои чувства под маской безразличия.
Редко встречаются те, у кого на лице написано их внутреннее состояние.
Посмотрели бы вы на лица сельских соседей в Российской глубинке, пришедших в гости, с целью развлечься с красавицей-женой, когда они наливают, принесённый с собой самогон, хозяину. Их дружеские намерения на лицах не вызывают сомнений. И та досада, которая жжёт их изнутри, когда хозяин никак не отключится, цепляясь сознанием за кайф, когда уже третий раз посылали Петруху за догоняловом, а этот всё никак, смотрит помутневшим взором, мычит, но не телится, никак не отражается на их загорелых, искажённых тяжким сельским трудом, потных лицах. Вот он уже ничего не соображает, но поток дружеского бескорыстия обрушивается на него со всех сторон, вызывая беспечную, бессмысленную улыбку. Сквозь бульканье в горле с трудом произносит "Наливай!"... и опять упорно не отключается. Только далеко за полночь, когда бесчувственное тело медленно сползло под стол и умиротворённо захрапело, лица гостей преображаются, покрываясь масляным сочувствием к хозяйке. Та по-деловому уединяется с одним из сочувствующих, а остальные терпеливо ждут, раскинув на пальцах порядок происходящего.

Серёга в этом отношении просто белая ворона. Всё, что происходит у него внутри, отражается на лице. Тот, кто его мало знает, полагает, что это необъяснимая, неоправданная природная честность. Или издержки, так сказать, дурного воспитания. Свою беду он осознаёт, но ничего не может с собой поделать.
Вспоминается, ничем, вроде, непримечательный случай, когда он зашёл ко мне в общагу, чтобы узнать сроки дипломной практики. Это было так давно, что столько не живут, но впечатления остались, как от замечательного спектакля.
В те времена советская промышленность выпускала только стандартные, круглые бутылки. Один из моих друзей увлекался общественной комсомольской работой и с какой то оказией смотался в Европу (Югославию), привезя оттуда презенты в виде плоских, двухсотграммовых бутылочек то ли коньяка, то ли виски. Одна из них досталась мне и я, тоже любитель повыпендриваться, ловя на себе восхищённые, завистливые взгляды, носил её в заднем кармане, наполненную чаще простой водой из под крана.
Удовлетворяя его любопытство по поводу практики, я ловким, непроизвольным движением, скорее по привычке, чем желая произвести впечатление, достаю бутылочку и отпиваю маленький глоточек. Дело было в понедельник и, любители меня поймут, Серёгины трубы горели так, что жарко было стоять рядом. Не отрывая глаз от бутылочки, хриплым от волнения голосом он просипел:
- Дай глотнуть.
Надо сказать, что один глоток у Серёги - это три глотка нормально упитанного человека. Однако, это обстоятельство меня не волновало в данном случае, так как в бутылочке была простая вода, о чём я ему тут же бесхитростно и, с подобающим для такого случая сочувствием и тактом поведал. Он мне не поверил. Не поверил настолько, что повторные мои заверения производили обратное действие. В конце концов, он был готов отдать
голову на отсечение, что в заветной, виданной только в зарубежном, запрещённом для широкого проката, фильме, бутылочке содержится напиток Богов.
Желание приобщиться у него стало невыносимым, и он снова глухо произнёс своё:
- Дай глотнуть.
Наконец, я не выдержал и протянул ему заветный предмет.
Он, напрягшись, резко выдохнул в сторону, обдав меня вчерашним перегаром с ног до головы, и сделал глоток, лихо закинув голову до отказа.
На протяжении нескольких секунд, возможно десятков, на его лице происходила бескомпромиссная борьба красного и белого. Проносилась конница. Шашки, жаждущие крови, устремлены вперёд, сверкая в лучах заката. Будённовки угрожающе нацелены тоже вперёд. Атас, одним словом. После чего, выражение предвкушения счастья медленно сползло с его лица, потом разочарование вспыхнуло в левом глазу и медленно стало разливаться
по лицу и дальше по телу. Как-будто опорожнился после клизмы. Молча передал мне бутылочку и также молча вышел, хлопнув дверью. Да и что тут скажешь? Я ж его честно предупредил. Тем не менее, он воспринял всё это, как бессовестный обман с моей стороны.
Вообще то говоря, я не садист по природе, но мне эта игра лица привела в восторг.

Нечто подобное я испытал на спектакле театра БДТ по Василию Шукшину
"Энергичные люди". Не будучи заядлым театралом, не имея особенно много времени на доставание билетов, я стремился всё-таки попасть на постановки Товстоногова
с его обалденным составом исполнителей. Попасть туда для меня было возможно, надеясь только на "лишний билетик" перед спектаклем. Я стоял у входа в толпе таких же жаждущих, ощущая безнадёжность, после каждого звонка. Вот, уже и третий звонок. Редкие опаздывающие счастливчики, обладающие билетом к этому счастью, почти бегом, соблюдая при этом солидность, продолжают ещё скапливаться у входа. Ощущение полной бесперспективности, сменяется какой то бесшабашной уверенностью, и я, расталкивая таких же неудачников, как я, прохожу сквозь заветную дверь с видом беспечного Евгения.
- Билет сзади... должны поднести... вот-вот, ну не стоять же мне, в конце-концов, как дураку, когда спектакль уже начинается. Люди должны раскрывать занавес, а меня нет в зале. Что могут подумать?- не произношу я вслух, но меня, о чудо, беспрепятственно пропускают внутрь. Слышу за спиной, как с возмущёнными, но приличными выражениями, выпроваживают наглых безбилетников, тоже стремящихся прошмыгнуть. Но проникнуть внутрь ещё не победа. Надо же, чтобы было место, в котором я мог бы разместиться в гордом одиночестве. Я не Вольф Мессинг, но какая то неведомая сила тянет меня к передним рядам амфитеатра и опять, о чудо, во втором ряду свободное место.
Оглядываюсь. Сзади меня сидит С.Киндинов. Весь третий ряд заполнен артистами Московского театра. Я попал на спектакль, который давали не только простым зрителям, но и своим приглашённым коллегам из Москвы.
Когда Лебедев разыгрывал свою знаменитую сценку опохмелки, вот тогда то я и вспомнил Серёгу.

Но вернёмся к тому понедельнику. Чувствуя свою "вину", которой, собственно говоря, и не было, захожу вечером к Серёге с бутылкой армянского коньяка.
Демонстративно ставлю на стол и победоносно смотрю на него, произнеся односложное, торжественное: "А?!". Тот никак не реагирует. Не вижу восторга в его измученных алкогольными переживаниями, глазах. Что это? Откуда такое безразличие? Начинаю понимать: несмотря на то, что бутылка закупорена заводской пробкой, на которой, к тому же, выгравирована единица (первый Ереванский завод), он уже не верит, что там желанная жидкость. Утреннее разочарование отразилось на его психике. Он убеждён, что в бутылке вода, т.к. её принёс я. В моих бутылках - вода.

Наши друзья из Еревана как-то разъяснили нам отличие коньяка Первого и Второго заводов. Мы даже устраивали сравнительную дегустацию. Те, кто отличает Хванчкару от Плодово-ягодного, прочувствовал разницу, хотя наша дегустация, в отличие от профессиональной, окончилась тогда примитивной пьянкой. Из меня дегустатор не очень, но Серёга в этом смысле, вообще, никакой. Тем не менее, он коньяк пьёт всегда из специальных бокалов, нагревая их трепетно своими холодными ладонями, соблюдая весь этикет пития. На самом деле, делает он это для понта, но тем не менее, неукоснительно. Здесь же смотрю, достаёт простые гранёные стаканЫ, из которых пьют обычно чай, в крайнем случае водку по будням, и смотрит на меня немигающим, прищуренным глазом. Другим
распахнутым следит недоверчиво за бутылкой. Даже лимон не порезал засранец. Уверенность, что в "моей" бутылке вода, у него просто закипает. Открываю, разливаю по чуть-чуть. Серёга без обычного "Будем!", не чокаясь, опрокидывает в свою безразмерную пасть и безучастно смотрит перед собой. Разливаю опять по чуть-чуть. То же самое. Только на третий разлив к нему возвращается чувство адекватности. Лицо его освещается святым благолепием. Он опасливо нюхает содержимое стакана, боясь, что мираж исчезнет, хмыкает, перстом тыкает в бутылку.
Произносит удивлённо: "Ты гля?!"
Мотает головой. Снова из него выскакивает: "Ты гля! Это ж нада!"
Тут Семён нарисовался с бутылкой водки. Короче, нализались мы опять, как цуцики.
Ничего, дипломная практика не убежит от нас. А куда мы денемся?
Поделитесь, порадуйте друзей:
Автор: 
Внимание! Использование произведения без разрешения автора (сайты, блоги, печать, концерты, радио, ТВ и т.д.) запрещено!
Опубликовано:  2013-02-19 17:17:20
Статистика:  посещений: 1677, посетителей: 947, отзывов: 0, голосов: +28
Ваше имя:
Ваша оценка:
  
Обсуждение этого произведения:
 Тема
 
     

Использование произведений и отзывов возможно только с разрешения их авторов.